Основной закон преферанса
Не люблю я эти ебучие диваны. Не люблю и точка. Не то чтоб у меня там какая-нибудь серьёзная фобия. Или синдром. Нет. Просто одна история, раз и навсегда предопределила моё к ним отношение. Грустная, в общем-то, история. История о том, что основной закон преферанса «Не берётся – не бери», придумали не лохи от зависти, а умудрённые опытом люди.
Встречался я тогда с Лариской, симпатичной кареглазой блондинкой, лет двадцати. Мозги она мне парила с месяц. Я как последний придурок терпел её выходки, балдел как пятиклассник от любой возможности пробраться поближе к её шикарным сиськам и мучился перестоем, сдрачивая в туалете, когда припирало в край. Не знаю, что удерживало меня. То ли тупое желание всё ж забраться к ней в трусы, то ли осознание того, что наконец-то я встретил подругу, которую хочу по настоящему. А может быть и то и другое. Не знаю. Но, где-то как раз через месяц, моё терпение лопнуло окончательно, и я решил, что хватит этого мазохизма, когда тупое упрямство изгаляется над физиологией.
В тот вечер, я проводил Ларку до её подъезда, и видя как она готовится к отражению моих атак, поставил вопрос ребром. Или-или. Почему-то я был уверен, что получу от ворот поворот, и именно поэтому никак не подготовился. Просто объявил ей: «За-дол-ба-ло», и предложил расстаться как в море корабли. К моему крайнему удивлению, Лариска повелась, но предупредив, мол либо прямо сейчас, либо никогда. Месяц воздержания и полюций сделал своё дело, и я принял её условия.
Меня по началу, не очень напрягло, то что когда мы поднялись на третий этаж, Лариска доставая из сумочки ключи, прислушалась. Я, было хотел что-то сказать, но она шикнула на меня, прижав палец к губам. Напрягать начало, когда она плавно вставила ключ в скважину. Повернула, и приоткрыв дверь, прислушалась ещё раз. А уж когда еле слышно прошептала: «Пошли, только тихо, не шуми…» Я понял, что совершаю самую большую глупость в своей жизни, но сделать уже ничего не мог и шагнул в дверной проём. Наверно вот так, зажмурившись, бросаются под поезд или прыгают с моста самоубийцы.
Пройдя по узкому коридорчику, мы шмыгнули в маленькую комнату, в которой едва помешались стул, письменный стол и разложенный диван-кровать. Быстрым движением Ларка повернула на двери хлипкую защёлку, вытащила из тумбы одеяло, подушку и простынь, застелила диван, и выпрямившись повернулась ко мне.
- Ложимся? – Я кожей чувствовал как её потрясывает мелкая дрожь. Сам я чувствовал тоже нечто подобное и нервичал дальше некуда. Я кивнул и потянулся к Лариске, обнимая и прижимая её к себе. Припал губами к шее, подныривая ладонями под джемпер.
- Подожди, - остановила она меня – я сама.
Ветровку, футболку и джинсы, я сорвал с себя практически в считанные секунды. Чутка, замялся с носками и кроссовками. Оставшись в одних трусах, повернулся к Ларке. Она стояла в трусиках и лифчике, как бы сомневаясь, снимать их самой или доверить это дело мне. Я не дал ей разрешить эту дилемму, а просто подхватил на руки и опустил на диван, пристраиваясь рядом. Диван предательски заскрипел. В тишине его скрип прозвучал как раскат грома. Мы замерли, вслушиваясь в тишину квартиры.
- Ларис, а кто дома-то? – Запоздало поинтересовался я.
- Все.
- Кто все?!
- Ну, все. Папа, мама и бабушка…
Я бы наверно заматерился во весь голос, если бы смог вымолвить хоть слово. Пиздец… Нет, ну правильно говорят: «Хуй встал мозги не работают…» Я мгновенно забыл зачем я здесь нахожусь, в башке роем вилась туча планов как отсюда съебнуть, быстро и по-тихому, один кстати глупее другого. «Штирлиц, мать его… Ебарь терроист… Урка с мыльного завода…» - Материл я себя.
Лариска повернулась ко мне и начала прижиматься, обнимая меня за шею и целуя в губы. Диван заскрипел ещё сильнее. Я замер вслушиваясь в темноту. Сжал руками её ладони и попытался отстраниться.
- Ты чего, Змей? – спросила она, как ни в чём не бывало.
Диван заскрипел как подорванный. И вдруг в глубине квартиры раздались шаги… Тяжёлая шаркающая походка. Явно мужская. Размера этак сорок пятого – сорок шестого. Шаги прошлёпали по коридору. Щёлкнул выключатель, и под дверью появилась яркая полоска света. Журчание, потом шум смываемой воды в унитазе. Щелчок выключателя. И снова шлёпанье. Я матюкал себя на чём только свет стоит. И он как почувствовал это. Шаги остановились напротив двери. Кто-то надавил на неё, так что заскрипела защёлка.
Я не знаю, как бы поступил любой из вас в этой ситуации, а я в одно движение соскользнул с дивана и попытался юркнуть под него. Диван был низким. Неимоверным усилием я всё ж попытался втиснуться. Почти получилось. Правда, я врезался в какую-то хреновину башкой и застрял. Застрял под этим ебучим диваном ровно на половину. То есть туловище было под ним, а жопа и ноги торчали снаружи. Я сучил ногами, грёб руками как пловец, пытаясь втиснуться целиком. Кое-как получалось. Но хреново. Медленно, обдирая лопатки о какие-то деревяшки, и не обращая внимания на нечеловеческую боль, я упрямо вползал под диван как Александр Матросов на амбразуру.
- Ларис ты спишь? – раздался за дверью голос отца.
Ларка молчала.
- Ларис у тебя там всё в порядке, - не унимался он.
- Да пап, всё нормально, сплю – попыталась изобразить голос спросонья, Ларка.
Отец не уходил, а я последним отчаянным движением втиснулся под диван целиком. Вернее не я втиснулся под него, а диван повис на мне, вместе с лежащей на нём Лариской. Оказавшись под ним целиком, я почувствовал себя немного увереннее. Думая, мол, даже если папаша и войдёт в комнату, то из-под дивана он меня хрен выковыряет. Буду отбиваться до последней капли крови и последнего дыхания.
Но этот мудак, потоптался ещё секунд десять возле двери и пошлёпал ку